«Усталая с работы, пришла под вечер мать
И видит, что у сына не прибрана кровать,
Что стынет чай в стакане, что пол не подметен,
Что лежа на диване, читает книжку он.»*
Как прежде, мама сына,
(Лишь, кажется, что дел
По дому нет), спросила
«Сыночек, ты поел?»
«Не до еды мне, мама --
Вдруг отвечает он –
Ты сказку не читала,
Где был крутой дракон?
На свете всё имеет,
Кто выиграл с ним бой.
А в жизни, что заменит
Дракона в сказке той?»
В ответ, подумав, мама:
«Лень – страшный в жизни зверь!»
«Лень?!» – удивился малый.
«Да!Лень, сынок, поверь!
И всё ты вдруг имеешь,
И будет -- всё твоё!
И сам в себя поверишь,
Коль победишь её.
(Тут подходящий случай –
Его же языком) --
Но, лень -- намного круче…
Чем… сказочный Дракон!»
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Иннуся (быль) - Ольга Радостно осознавать, что примерно через год после написания этого рассказа (а именно 11.02.2004 предсказанное в рассказе сбылось, а если говорить простыми словами, эта женщина с глубокой и чистой душой покаялась!!! Тем более что речь идет о моей маме ;-)
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
